Музыка как отражение души
Роман Авдюшин “Арамис” — это не просто музыкант, а настоящий поэт, чьи песни пропитаны искренностью и глубокими переживаниями. Его творчество — это отражение жизни, полное эмоций, которые звучат в каждой ноте и строке. В этом интервью мы погрузимся в мир Романа, чтобы понять, как его личные переживания и взгляды на жизнь влияют на его музыку. Он расскажет о своих песнях, о том, что стоит за их созданием, и о том, как он видит свою роль в современном музыкальном пространстве.
*Информация для вопросов взята с официальной группы Вконтакте и Творческой биографии
Как вы считаете, какую роль играют эмоции в вашей музыке? Можете ли вы поделиться моментами, когда ваши чувства становились основой для написания песни?
Эмоции играют ключевую роль. Без них — вообще никак. Я, в целом, человек очень эмоциональный. Могу спокойно заплакать, когда смотрю «Хатико». Это не слабость, а, скорее, показатель того, что я всё пропускаю через себя.
Каждая моя песня — это не просто история, это переживание. Если я не прочувствовал, не прожил — я не могу писать. Например, чтобы написать песню «Водителям», я сам просился на все выезды. Мне было важно прочувствовать, каково это — когда у тебя за спиной тонна взрывчатки или топлива. Я сам водил БТР, ездил на квадроцикле, попадал под атаки FPV-дронов… Но всё равно этого было недостаточно. Мне нужно было стать частью этого, чтобы написать честно.
Так же было с песней «Муромцы». Танкисты просили: «Ром, напиши про нас». А я им честно говорю: «Ребят, я не могу писать про то, чего не знаю». И тогда комбат сказал: «Хочешь — поработаешь с экипажами». Я пошёл. Меня очень тепло приняли, рассказали кучу историй. Именно благодаря этому и появилась песня. Я переживал, что не оправдаю ожиданий, но первый комментарий — «У меня мурашки по коже» — сразу снял всё напряжение. После этого ребята сами подходили, говорили: «Ром, это ахуенно, прям зашло».
Такая история с каждой песней. Какие-то писались в момент потери друга. Какие-то — сидя в окопе под обстрелом. А какие-то — просто в тишине, в момент тоски по дому или размышлений: «А что останется после меня?»
Для меня песня — это не набор рифм. Это форма жизни, это мой способ сохранить то, что нельзя сфотографировать или сказать вслух.
В вашей музыке много социальных тем. Как вы выбираете, какие истории стоит рассказать через свои песни? Есть ли у вас критерии для этого?
Честно говоря, я бы не назвал свои песни социальными — никогда даже не думал об этом в таком ключе. Но, возможно, вы имеете в виду песню «Ордена не продаются»? Да, тут, наверное, действительно есть социальный посыл. Это песня не о медалях как таковых, а об обиде на несправедливость. И не о себе — я, слава богу, получил свой орден. А вот когда ты видишь, как на экране кого-то награждают просто потому, что он чей-то «сыночек» или «кабинетный дядя», — становится горько. Потому что рядом с тобой каждый день есть парни, которые совершают настоящие подвиги. В условиях, которые не покажут по ТВ. А о них — тишина. Это очень обесценивает саму идею награды. И обесценивает в первую очередь для тех, кто её по-настоящему заслужил.
Если это и можно назвать социальной темой, то только в этом смысле: желание восстановить справедливость. Сказать: «Ребята, мы вас видим. Мы о вас знаем. И мы вас помним».
Ещё одна песня, которая для меня особенно важна, — «Волонтёры». Там уже чистая благодарность. За эти годы я увидел, насколько важна их поддержка. Сейчас, конечно, снабжение стало лучше — я четвёртый год здесь, мне есть с чем сравнивать. Но и сейчас мы до сих пор нуждаемся в помощи — в первую очередь в коптерах, в специфических вещах, которые нужно быстро достать. И вот волонтёры — это те, кто реально помогают. Без пиара, без короны. Многие из них уже стали близкими людьми, мы общаемся, переписываемся, они делают видео на мои песни, делятся отзывами.
Так что я не выбираю темы по какому-то плану или критерию. Я пишу о том, что меня трогает, что важно для меня и моих людей. Если это попадает в категорию «социальное» — значит, так и есть. Но для меня это просто правда жизни.
Вы часто пишете о любви и преданности, как в песне “Берта”. Как личные отношения и воспоминания влияют на ваше творчество?
Песня «Берта» — очень личная. Это не о человеке, а о моей верной подруге — немецкой овчарке по кличке Берта. Она умерла, пока я был на фронте. Тяжело заболела, страдала. Врач сказал, что ей осталось пару мучительных дней. Мы приняли трудное решение — усыпить её. Это было одно из самых тяжёлых решений в моей жизни. Я слышал по телефону, как она скулит… Как плачет Оля… И взял на себя ответственность. Написал знакомой ветеринару — и всё. Так и появилась песня. Это не просто про собаку. Это про преданность, про боль утраты, про любовь, которая не просит слов.
Если говорить о любви между людьми — я, наверное, отношусь к этому как-то по-своему. Я очень влюбчивый. У меня хорошие отношения, наверное, со всеми девушками, которые были в моей жизни. Неважно, это была всего одна ночь или годы, проведённые вместе. Мы можем списаться, узнать, как дела. Без обид. Без претензий. Это уважение и благодарность за то, что было.
Что касается вдохновения — могу сказать, что была только одна женщина, которой я действительно посвятил несколько песен. Они были написаны с мыслями о ней. Например, «О тебе мои мысли», правда, потом появилась другая — «Не жди меня, милая». Эти треки были созданы в моменты, когда чувства были особенно острыми. Это, скорее, письма. И она об этом знает.
Так что да — любовь, привязанность, верность, утрата — всё это очень глубоко влияет на меня. Но я стараюсь не делать из песен дневник. Для меня главное — чтобы за каждой строкой стояла правда. Тогда слушатель чувствует: это не придумано. Это прожито.
А вообще об отношениях с людьми у меня целый ряд песен: «Маска на маске», «Кто поймёт меня?», «Слово за слово» — для меня это очень важные песни, они не о войне, а о моём внутреннем мире.
Песня “Ордена не продаются” затрагивает важные аспекты героизма. Как вы определяете настоящего героя в современном мире?
Для меня настоящий герой — это не тот, кого показывают по телевизору или кто красиво отчитался где-то в кабинете. Настоящий герой — это тот, кто молча делает своё дело. Без камер, без шума, без наград. Просто потому что иначе он не может.
Я каждый день вижу таких ребят. Кто-то вытаскивает раненого под обстрелом, кто-то в одиночку держит позицию, кто-то неделями не выходит из леса, чтобы прикрывать других. У него нет времени писать посты и доклады. Он просто делает, что должен. А потом возвращается, садится, закуривает — и как будто ничего не произошло.
Вот это и есть настоящий героизм — в простоте, в поступке, в человечности.
А песня «Ордена не продаются» — она не про то, что кто-то что-то получил или не получил. Она про обиду. Про то, когда видишь — по-настоящему достойные остаются в тени, а по экранам мелькают те, кто «удачно оказался в нужном месте». Это обесценивает само понятие подвига. Делает больно. Главное — не потерять веру, что настоящий подвиг не в бумажке, а в том, как ты живёшь и за что ты готов умереть.
Герой — это не позывной и не лента на груди. Это внутренний код. И он либо у тебя есть, либо нет.
Ваши тексты полны метафор и образов. Как вы работаете над лирикой? Есть ли у вас особые ритуалы или подходы к написанию?
Честно — никаких ритуалов. Я вообще не умею писать «по плану». Почти каждая песня у меня рождается моментально — это вспышка, эмоциональный выброс. Например, «Ландшафтные дизайнеры», «Берта», «Шеврон», «Минуты покоя» — это всё писалось за один заход. Слово за словом, строчка за строчкой — как будто кто-то диктует сверху. В такие моменты я просто записываю, стараюсь не мешать процессу.
Понятно, что потом уже немного шлифую. Где-то слова местами поменяю, где-то уберу, что не ложится на музыку. Иногда целые куплеты летят в корзину. И ничего страшного — это часть процесса.
У меня есть папка «Черновики» — там сотни файлов: куски стихов, строчки, обрывки мелодий. Многое оттуда никогда не выйдет наружу. Что-то — слишком личное. Что-то — пока «не то». Я, как правило, туда не возвращаюсь. Если не получилось сразу — значит, не надо.
Хотя есть и исключения. Например, песня «Соседка через стенку». Изначально она была вообще другой. Потом я полностью переписал куплеты, поменял подход — и в итоге получилось, как мне кажется, гораздо честнее и сильнее. Но это исключение.
В целом, мой подход — максимальная честность и полная спонтанность. Я не сажусь за стол со словами: «Сейчас напишу хит». Я просто жду момент, когда внутри что-то щёлкнет. И тогда пишется всё само.
Как вы относитесь к критике вашей музыки? Бывали ли случаи, когда она помогала вам расти как артисту?
Если честно — с настоящей, конструктивной критикой я пока почти не сталкивался. Нет, был один случай — девушка написала: «Ты дурак, и песни у тебя говно». Ну… окей. Я это даже не воспринимаю как критику — скорее, как эмоциональный выплеск. Людям иногда просто нужно выговориться. Я не обижаюсь.
Иногда в комментариях люди пишут, что не совсем согласны с тем, о чём я пою. Это нормально. Я всегда стараюсь отвечать, обсуждать, объяснять свою точку зрения, выслушать их. Для меня это важно. Человек потратил время, послушал мою песню, захотел высказаться — значит, он неравнодушен. Значит, моя музыка его зацепила. А это уже ценно.
Для меня гораздо страшнее не критика, а тишина. Вот когда выкладываешь песню и видишь — люди послушали, но нет ни одного слова. Особенно если это кто-то близкий, кого ты уважаешь, кто знает, чем ты живёшь. И молчит. Даже лайк не поставил. Думаешь: «Блин, что, всем правда всё равно?..»
Вот это — выбивает. Не критика, а безразличие.
Так что, если меня спрашивают, боюсь ли я, что кто-то напишет что-то плохое — да нет. Я, наоборот, за живую реакцию. Даже если она спорная. Потому что только так и можно понять — ты живой, ты кого-то тронул, задел, заставил подумать.
Ваша работа с молодыми исполнителями, такими как Милания, показывает вашу открытость к сотрудничеству. Как вы выбираете артистов для совместной работы?
Знаете, это никогда не про «кастинг» или подбор по чек-листу. Всё гораздо проще — я должен почувствовать человека. Почувствовать, что он настоящий, что у него есть искра, потенциал, что мы «на одной волне». Только тогда я готов вкладываться.
С первой исполнительницей мы познакомились на одном музыкальном мероприятии. Она выступала, пела, я обратил на неё внимание, подошёл, мы что-то поговорили о музыке… Потом мы обменялись контактами. А уже через какое-то время, когда я выложил свои первые песни, она заглянула ко мне на страницу, послушала, написала мне. Так началось сотрудничество. Мы записали альбом, сняли два клипа — неплохая работа была, но в какой-то момент наши пути разошлись. Бывает.
Позже у меня уже были две готовые песни для женского вокала, и я стал искать новую исполнительницу. Искал где? Да везде — в TikTok, ВКонтакте, по хештегам типа #вокал. Просто смотрел, слушал, ждал, что кто-то зацепит.
Так и увидел Миланию. Она пела. Я просто услышал — и понял: вот она. Та, кого искал. Без лишних слов, просто ощущение — она настоящая. Написал ей, предложил исполнить пару песен. А потом, в процессе общения, оказалось, что она ещё и стихи пишет. И я понял, что хочу пойти дальше. Я предложил ей сотрудничество, мы заключили договор — теперь я продюсирую её как исполнительницу.
Мы уже записали первую песню, работаем над следующими. И, честно, чем больше общаемся, тем сильнее я к ней привязываюсь — как к человеку, которому доверяешь. Я вообще по характеру — командир. Привык, чтобы было как я сказал. Но с ней я начал учиться быть гибким. Потому что вижу: она сделает, как я скажу, но это будет не её, будет «через силу». А я хочу, чтобы она раскрылась, чтобы ей было комфортно.
Поэтому где-то я и прогибаюсь под неё, в хорошем смысле. Потому что настоящее творчество — это не приказ. Это союз, доверие, честность. Вот с ней — оно есть.
Вы говорите о волонтерах как о героях. Как вы видите их влияние на общество и на вашу музыку? Есть ли у вас примеры, когда их действия вдохновили вас на создание песни?
Для меня волонтёры — это настоящие герои без погон. Они не обязаны быть здесь, им никто не приказывает, не платит. Но они приезжают, помогают, рискуют, вытаскивают нас, когда не справляется даже система. Это — поступок.
Если говорить о влиянии на общество, то, мне кажется, волонтёры — это как нервная система страны. Когда кто-то болеет, именно они первые реагируют. И это важно — показывать, что нам не всё равно.
Что касается моей музыки — конечно, они вдохновили меня на песню «Волонтёры». Но вдохновение здесь — не поэтическое. Это было ощущение: я должен. Я обязан сказать спасибо. Потому что я вижу, как они вкладываются. Вижу, как приезжают девчонки с коптерами, пацаны с тепловизорами, машины в грязи, ночёвки в подвалах. Это всё — о них.
В песне я попытался передать простую мысль: ваш труд замечают и ценят. Не в телевизоре — здесь, в полях, в блиндажах, в окопах. Они знают, что такое настоящая жертвенность. Иногда у них меньше, чем у нас, но они всё равно отдают. Поэтому я и говорю, что волонтёры — герои. Без всяких кавычек.
Как вы справляетесь с творческими кризисами? Есть ли у вас методы или практики, которые помогают вам вернуться к вдохновению?
Если честно, я не сталкиваюсь с творческими кризисами — по крайней мере, в привычном понимании. У меня скорее острая нехватка времени, а не вдохновения. Здесь, на фронте, у меня много задач. Это совсем другая реальность. Поэтому каждую свободную минуту я трачу на музыку.
Иногда вместо того, чтобы поспать или просто передохнуть, я координирую студии, отправляю черновики, обсуждаю аранжировки, слежу за сведением. Мы с Миланией сейчас работаем очень плотно — с утра начинается переписка и ею же заканчивается день. Это и занятия вокалом, и обсуждение песен, и проработка деталей. Это полноценная продюсерская работа, и я в ней с головой.
Честно говоря, на свои песни у меня просто не остаётся времени. Всё, что есть — и время, и силы, и средства — я сейчас вкладываю в Милану. Потому что если я дал слово — я должен довести до конца. Я не могу подвести. Только не её.
А если бы я, к примеру, продюсировал какую-нибудь эстрадную певицу, у которой всё по шаблону — я бы мог штамповать по альбому в неделю, и всё бы ограничивалось только загрузкой студии. Какой ещё кризис?
Знаете, я вообще не хочу писать про войну. Я бы лучше писал про любовь… Но, видимо, я в ней ничего не понимаю. Так что, возможно, мой творческий кризис ещё впереди.
Ваши песни часто рассказывают о сложных и порой трагичных моментах жизни. Как вы находите баланс между мрачными темами и надеждой в своей музыке?
Я вообще не ставлю перед собой цель найти баланс. Я просто говорю, как есть. Не приукрашиваю и не драматизирую. Жизнь сама такая — где-то больно, где-то светло. Где-то тьма, а рядом с ней — человек, который протянет руку. Вот в этом и есть надежда.
Я писал песни в минуты обстрелов, потерь, прощаний. Это не выдумка, не художественный образ — это то, что я сам видел и чувствовал. Но даже в самых мрачных строчках есть любовь к жизни, к людям, с которыми ты рядом, к тем, кого ждёшь и кто тебя ждёт. Понимаешь, я просто не умею писать «просто так», по заказу, ради красивой строчки. Мне важно, чтобы песня была честной. Даже если она тяжёлая — в ней всегда будет частичка света.
А ещё я заметил одну вещь: люди, которые живут на грани, — они цепляются за каждый луч солнца, за каждую шутку, за каждый добрый взгляд. И ты в какой-то момент учишься делать то же самое. Вот это и есть мой баланс — не в расчётах, а в правде.
Как вы видите свою музыку в контексте современного музыкального мира? Какие изменения в индустрии вас вдохновляют или настораживают?
Если честно, я особо не задумывался, где именно моя музыка в общем музыкальном мире. Я просто делаю то, что чувствую, и делюсь этим с людьми. У меня не самоцель — попасть в тренды или угнаться за форматами. Главное, чтобы это было по-настоящему, чтобы слушатель что-то внутри почувствовал, а не просто «под бит покачал головой».
Что вдохновляет — так это то, сколько талантливых исполнителей появляется. Хоть у меня времени особо нет слушать, но иногда включаю — и прям удивляюсь, сколько живых, искренних голосов, интересных звучаний, текстов. Кто ищет — тот найдёт. Это радует.
А вот что настораживает… Наверное, то, что молодое поколение часто теряет вкус. Не все, конечно. Но иногда смотришь — и не понимаешь, как это вообще можно слушать и считать музыкой. Хотя знаешь… И наши родители нас не понимали. Им тоже казалось, что мы слушаем «какую-то ерунду». Так что, может, это просто вечный конфликт поколений. Только я всё равно за то, чтобы музыка не теряла смысл, чтобы в ней было что-то человеческое, а не просто продукт под алгоритмы.
Вы упоминаете о необходимости искренности в клипах и выступлениях. Как вы передаете эту искренность своим слушателям?
В первую очередь — через тексты. Я не умею писать «на заказ» или ради рифмы — каждая строчка у меня либо прожита, либо выстрадана, либо услышана на передовой. И люди это чувствуют. Искренность нельзя сыграть — она либо есть, либо нет.
Что касается визуальной части, мы с Миланией с самого начала договорились: всё — от цвета волос до образа в кадре — согласовывается со мной. Но при этом я ей сразу сказал:
«Мила, я не собираюсь лепить из тебя куклу. Ты уже ценна — такой, какая ты есть. В этом твоя сила».
Я вообще считаю, что искренность — это не надетый образ, а наоборот — его отсутствие. Милане не нужно быть «кем-то», чтобы понравиться — она уже настоящая. Её красота — в простоте, её обаяние — в естественности. Именно поэтому я не собираюсь торговать её внешностью, выставляя что-то напоказ ради хайпа или просмотров. Это не наш путь.
Для меня артист — не продукт, а человек, со своими чувствами, страхами, внутренним миром. И если это уважать — слушатель это почувствует. Он не дурак, он видит фальшь, но и правду он чувствует сразу.
Ну а мне самому… Зачем мне вообще лепить образ?
Мои слушатели — здесь, рядом со мной, на фронте. Они видят меня каждый день таким, какой я есть. В грязи, в броне, в шутке, в усталости. И если я в песнях вдруг начну строить из себя кого-то — они мне просто скажут: «Ром, ты ахуел?»
И будут правы.
Какие книги или фильмы оказали на вас влияние и вдохновили на создание определенных песен или альбомов?
ЗНе то чтобы я совсем не читаю книги или не смотрю кино — конечно, бывает. Но я не могу назвать ни одну книгу или фильм, которые бы напрямую повлияли на мои песни. Всё, что я пишу, — не из головы, а из жизни.
Вот что действительно влияет — это то, что я вижу, слышу, чувствую прямо сейчас.
Если это фронтовая история — значит, будет песня о ней.
Потерял друга — значит, напишу с этой болью внутри.
Влюбился, как мальчишка, — буду писать именно об этом, без фильтра.
Для меня главное — не придумать, а прожить. И вот уже из этого рождается строчка, потом ритм, потом вся песня.
Поэтому если кто-то и вдохновляет — то это жизнь, люди, моменты, которые цепляют так сильно, что ты берёшься за текст.
Ваша музыка затрагивает темы потерь и жертвенности. Как вы лично справляетесь с этими темами в своей жизни?
Если честно — никак. Тут, на войне, ты как будто живёшь под куполом. Это другой мир, и ты отключаешь часть себя, просто чтобы не сойти с ума.
Когда рядом гибнут люди — ты не успеваешь это осознать. Даже когда товарищ умирает на руках, просто прикрываешь его плащ-палаткой и говоришь… Что-то говоришь. Иногда ты даже имени не знаешь: человек только приехал, и вот его уже нет.
Ты вроде бы всё видишь, но не можешь позволить себе остановиться и прожить боль. Просто идёшь дальше. Я с этим впервые по-настоящему столкнулся в 2022, потом в 2023 году — и да, к этому, как бы ужасно ни звучало, начинаешь привыкать. Когда вокруг лежат убитые — что свои, что враги — ты не кричишь, не плачешь, ты просто смотришь. И идёшь дальше.
Сейчас, когда потери происходят реже, успеваешь привязаться к людям. Мы вместе живём, работаем, делим хлеб. И вот его не стало — и это уже бьёт сильнее. Потому что ты знал, кто он. Я не знаю, как это на мне скажется потом. Думаю, аукнется. Но пока я просто живу. И пишу песни. Это, наверное, единственный способ хоть что-то из этой боли вынести наружу.
Что бы вы хотели сказать своим слушателям через свою музыку? Какое главное послание вы стремитесь донести до них через свои песни?
Наверное, это самый сложный вопрос.
Я, если честно, никогда специально не задумывался, какое именно послание я несу. Я просто писал — сначала стихи, потом из них начали рождаться песни. Сначала писал для себя — это был способ выговориться, прожить боль, сохранить себя.
Если говорить о военных песнях, то, наверное, главное, что я хочу донести: война — это не романтика, не героическое кино. Это трагедия. Здесь гибнут люди с обеих сторон, и у каждого была своя жизнь, своя семья, те, кто его любил. И если хотя бы один человек, услышав мою песню, задумается об этом, значит, я не зря это написал.
У меня есть такие строки:
"Человечество, ты заблудилось, наверно,
Тебе нужно понять — важен мир на земле."
Наверное, это и есть моё главное послание. А если сказать совсем просто, то я бы, пожалуй, ответил словами из своей песни «Пустая земля»:
"И если война не отпустит меня,
Пусть моя песня станет криком души.
Может, кто-то услышит её — и тогда,
Он сохранит хоть остатки любви."
Вот это я и хочу — чтобы любовь внутри нас не исчезала, даже в самые тёмные времена.
Спасибо за ваше время! С нетерпением ждем ваших новых релизов и дальнейших успехов в музыкальной карьере!
Ссылки на соц.сети:
Официальный сайт – avdushin.com
ВКонтакте – https://vk.com/avdushinmusic
Одноклассники – https://ok.ru/group/avdushin
Telegram – https://t.me/avdushinmusic
YouTube – https://www.youtube.com/@RomanAVDUSHIN
TikTok – https://tiktok.com/@avdushin
Rutube – https://rutube.ru/channel/35630955/
VKvideo – https://vkvideo.ru/@avdushinmusic
