Группа D.E.R.F. Это первые буквы имен участников?
Мы слышали о такой гипотезе от наших слушателей, она не лишена, конечно, некоторых оснований: фамилия одного из нас начинается на D, а другого – на F. Есть, правда, и ложка дёгтя: нас всего трое, и фамилия третьего начинается на N. То есть тогда мы были бы не D.E.R.F., а D.N.F.
На самом же деле, это всего лишь языки, на которых написаны наши песни: (D)eutsch, (E)nglish, (R)русский, (F)rançais.
Мало кто знает просто русский язык, а вы аж на 4 языках исполняете. Почему сделали такой выбор?
Я бы сказал, это не мы сделали выбор, а они – языки – выбрали нас. Так исторически сложилось, что двое из нас учили все эти языки в школе, и лишь один из нас учил только три из них. Английский стал для двоих из нас вторым родным, тем языком, на котором мы часто думаем. Немецкий – это тот язык, на который один из нас переходит, как только выпьет. Каждый язык – это не просто лексика и грамматика, это ещё и целая картина мира, но, что ещё важнее, – это неповторимый, уникальный _стиль_. Нам нравится писать песни в стилях Doom или Gothic Metal, и английский (не американский!) сочетается с ними как нельзя лучше. Американский гармонирует с классическим, thrash или death metal, что нам тоже не чуждо. Ну а если писать в стиле Neue Deutsche Haerte или Industrial Metal, то немецкий язык напрашивается. Если же писать чувственные этюды, преисполненные высшей грации и самой горькой печали, то подходит только французский язык. Одна из наших песен была даже переведена с исходного немецкого на французский, чтобы вместо грубой силовой пошлости и похоти вышла романтичная, чувственная, личная драма. А вообще, по крайней мере, если говорить об авторе большинства наших песен, то он не устаёт твердить: “Не я пишу песни, а они сами себя пишут через меня!” Так оно и есть: никто из нас не сидит с калькулятором, сколько надо положить в песню мажорных аккордов и сколько минорных, какие там должны быть параллельные тональности и модуляции, какой замутить нестандартный размер, где синкопировать, а где устроить триоли… Песни пишутся – и всё тут! А потом играются и поются. Но когда потом пытаешься их нанести на нотный стан, с удивлением обнаруживаешь, что и размер, и темп у тебя постоянно меняются, что такие аккорды вот так сложноподчинённо складывали разве что в самом смелом джазе, и то экспериментально, что с превеликим трудом твоя мелодия раскладывается-таки на всевозможные ноты с точками / триоли / синкопы, но при этом такого не должно существовать даже в теории, и нет ни малейшей идеи, зачем ты так сложно всё сочинил. Одна такая вот песня у нас вообще поётся сначала по-немецки, а потом по-французски. Трудно представить себе её сейчас в другом виде. Когда мы её выпустим, думается, всем станет очевидно, что она может быть только такой и никакой другой…
Познакомьте нас и читателей с каждым участником группы.
Что ж, извольте, по алфавиту и в хронологическом порядке:
Алексей Добров — Гитара, вокал, автор идей и песен.
Стас Назаров — Ударные, вокал, автор идей и названия группы
Андрей Филиппов — Бас-гитара, вокал, автор идей и песен.
А кто был инициатором создания группы D.E.R.F.? Чья идея?
А инициатором создания группы была Мария Назарова – Менеджер, герой песен, Создатель. Это она уговорила Алексея снова заняться делом, ещё даже не зная, что большинство песен написаны за долгие годы ей и про неё. Это она привела своего сына, Стаса, к тому времени уже продолжительное время обучавшегося игре на барабанах. И это Стас, в итоге, придумал название D.E.R.F.
Вы считаете жанровое исполнение тяжелой музыки более искренним, т.к. в ней используются, в основном, живые инструменты?
Не очень понятен вопрос: в любой настоящей музыке, если её играют люди, используются живые инструменты, будь то классическая музыка, джаз, блюз, рок-н-ролл, тяжёлый рок или хеви метал. Даже в так называемой поп-музыке более чем возможно исполнение на живых инструментах, включая живые синтезаторы, что прекрасно продемонстрировали самые разные коллективы в эфире Русского радио не так давно, взять хотя бы ту же Полину Гагарину. Только вот есть и такие исполнители, которые делают что-то совсем иное, что тоже почему-то называют музыкой, но для нас это весьма сомнительная “музыка”, не вызывающая, на самом деле, никаких эмоций, кроме желания порой вытереть кровь из ушей! Даже если они попадают в свои три ноты под синтетический бит. В тяжёлой музыке такое невозможно в принципе, потому что, чтобы быть лёгкой или тяжёлой, музыка должна быть музыкой, должна вызывать хоть какие-то — лёгкие или тяжёлые — чувства. А, простите, о каких чувствах может идти речь в этом туц-туц-туц, мало половин, мало-мало половин?
Но без современных технологий все же не обходится ни одно дело. Вы наверное все же используете что-то из этого?
Дааа, конечно. Мы используем GuitarPro, чтобы записывать ноты и передавать друг другу. Мы используем из него также метроном на репетициях, а ещё мобильные приложения с метрономами. Ещё мы используем Garageband для написания исходных “рыб” песен, а ещё для сведения мультиканальных записей с концертов. И также iMovie, чтобы монтировать видео. И – совершенно незаменимая современная крутотень – тюнеры, которые надеваются прямо на гитару и позволяют идеально настроиться бесшумно и подстраиваться всю репетицию / концерт. Некоторые из нас также пользуются мобильными приложениями для тренировки вокала, для проверки попадания в ноты.
А если вам предложат написать и записать песню с помощью нейросети? Что на это скажете?
Есть такие нейросети, некоторые из нас даже поигрались с ними, получилось смешно: какое-то дичайшее наслоение максимально усреднённых штампов, делающих песню похожей одновременно сразу на всё. Мы запросто можем такое сделать, но это будет уже не D.E.R.F. Хотя, если мы запишем несколько десятков альбомов, и нейросети обучатся на них, то, может быть, они смогут генерировать нечто похожее на derf metal.
Вы недавно стали группой. Это окончательный состав или планируются изменения?
Пока что нам и так хорошо. Критики пеняли нам на то, что в гитарных соло происходит “провал в волне саунда” и “вторая гитара точно бы не помешала”, мы стараемся это учесть, дорабатывая партии баса и барабанов. Хотя мы весьма консервативны, мы не против того, чтобы кто-то к нам присоединился в будущем, но довольно сложно найти кого-то, у кого мозги были бы повёрнуты в ту же сторону, что и у нас.
Какая царит атмосфера в группе во время записи треков и за ее пределами?
На наших репетициях, а тем более во время записи, атмосфера царит максимально рабочая, деловая. Разница в том, что когда мы пытаемся писаться, работает непосредственно кто-то один, а остальные ему сочувствуют и пытаются поддержать. Запись – это процесс очень трудоёмкий, больше всего похожий на Сизифов труд. Одна маленькая ошибка – и весь дубль запорот, всю песню надо играть сначала. Поэтому все очень напряжены, стараются не дышать. Ну а на репетиции или на концерте мы играем и поём все вместе, максимально сконцентрировано. Когда разучиваем новые песни, часто их вместе разгоняем по частям – от 25-процентного темпа до 100. Сыгранность требует большого числа повторений, непрерывного повышения качества исполнения. Часто, уже умея играть песню, мы её совместно переразгоняем, чтобы повысить чёткость, ровность, сыгранность. Мы репетируем только с лучшим качеством звука, что требует очень долгой настройки, но она окупается тем, что слышно почти всё, что делает каждый из нас в каждый момент времени.
Совместные работы с другими группами или музыкантами присутствуют в вашем творчестве?
Пока нет, но ничто нельзя исключать.
Не закрадывалось у кого-то мысли пойти в сольную карьеру?
Нет.
К чему вы стремитесь в музыкальной индустрии? Какого результата хотите добиться? Наверное, как и многие, славы?
Хочется, чтобы песни, которые написались и напишутся, зазвучали как следует, и чтобы они дошли до тех, кому они могут понравиться. Хочется, чтобы они пробуждали в людях эмоции, чувства, как минимум – эйфорию. Хочется, чтобы мурашки бежали по спине как можно дольше. Ну а что касается славы, то для этого следовало бы писать музыку, наверное, в более популярных стилях, менее личную и искреннюю, но это нам как-то чуждо.
До конца года планируете что-то выпустить? Над чем вы сейчас работаете?
До конца года мы выпустим ещё несколько концертных видео, но не более того.
Сейчас отыграли юбилейный, пятый в этом году концерт. А так – готовимся к записи трёх синглов и дальнейшей записи альбома.
Можете вспомнить и рассказать какой-то интересный/забавный случай с концерта или репетиции?
Что ж, у нас действительно всегда царит рабочая атмосфера, поэтому мало происходит смешного, но всё-таки кое-что бывает. Например, иногда наш барабанщик непроизвольно стреляет палочками и продолжает играть тем, что осталось, срочно добывая замену. Палочки часто ломаются, куски летают по залу. Однажды кусок палочки прилетел прямо в ухо гитаристу, эффектно приземлившись прямо на футсвитч. Выражение лица барабанщика в таких случаях всякий раз достойно пера самого Репина, не менее того, и с этим выражением лица он продолжает играть одной палочкой, одновременно дотягиваясь до рюкзака на полу. Т.е. сверху видна одна рука, а остальной барабанщик скрывается за барабанами, нащупывая новую палочку одной рукой, но вот лицо его периодически мелькает в отверстиях. Ещё из забавного – уже не раз идеи по доработке песен приходили нам в голову прямо на концертах. Например, совсем недавно, на позапрошлом концерте, барабанщик вдруг сочинил себе вокальную партию в интермедиях песни “Вампир”. Вокалисту в тот момент показалось, что он сошёл с ума. Ну и, чтобы окончательно его добить, в этот самый момент пол сцены решил исторгнуть из себя струю пара (“дыма”) с оглушительным свистом, который больше всего был похож на удар по крэшу и окончательно сбил, в итоге почему-то вместо “кую стихи свои” он пропел “секу стихи свои”. Но это тоже была идея, просто, возможно, не самая удачная.
Концертная деятельность у вас очень активная. Хватает ли вам времени на написание нового материала, да и просто, на обычную повседневную жизнь?
Не такая уж и активная, за весь год – всего пять концертов. Да, хватает. Скорее, из-за кучи работ нет времени на подготовку к концертам. Но песни пишутся, как и писались, они же сами это делают. Правда, часто бывает так, что песня сама себя напишет лишь на треть, а дальше – как хочешь, но дописывай сам. Иногда они ещё и требуют дотошной шлифовки. Ну, на это есть ночи. И прокрастинация: можно залипать в рилсы, а можно писать музыку. Главное для прокрастинации – не делать работу, которую необходимо сдать вчера, и не сделать чего-то полезного по дому, а музыку на будущее вполне можно писать. С другой стороны, усталость у всех, конечно, копится. Более того, один из нас явно уже довёл свой организм до ручки, занимаясь, помимо основной работы и нашей группы, ещё и фехтованием, а также приняв участие в работе ещё одной группы и даже выступив на их концерте. Конечно, он повысил своё мастерство, но в итоге огрёб такие проблемы со здоровьем, что последний концерт нам пришлось играть вдвоём. Надеемся, что он скоро вылечится, но этот случай заставил нас всех как следует задуматься…
Ознакомиться с творчеством можно по ссылке – https://vk.com/derfmusic
